Воровать будут по-новому

Текст: Андрей Полунин

Борьба с коррупцией в России дала парадоксальные результаты. В 2012 году число уголовных дел, связанных с мздоимством чиновников, резко снизилось. Об этом заявил в минувшую среду генпрокурор Юрий Чайка, выступая в ходе правительственного часа в Госдуме. «Уже второй год мы высказываем обеспокоенность снижением числа зарегистрированных фактов взяточничества. Продолжается сокращение не только случаев фактов дачи взяток (на 21%), но и фактов получения взяток, являющихся наиболее опасными коррупционными преступлениями», – посетовал господин Чайка.

Эту же странность – на фоне реально растущей коррупции – подтвердил на коллегии Следственного комитета России глава ведомства Александр Бастрыкин: «Юрий Яковлевич совершенно справедливо говорит о том, что эти цифры явно не соответствуют тому объему коррупционных преступлений, которые совершаются в стране».

И тут невольно возникает подозрение. Не означает ли дружное возмущение руководителей правоохранительной системы падением «палочных» показателей, что пора отложить в сторону крупные дела – покончить с зачисткой высших эшелонов власти, и вернуться к рутинной борьбе с низовой коррупцией?

«Борьба с коррупцией наверху вскоре будет свернута», – уверен политолог, член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров.

– В 2012 году правоохранительные органы выполняли две задачи, поставленные Кремлем, – говорит Петров. – Первая - обеспечить давление на протестующих, и таким способом решить проблему политических протестов. Поэтому значительная часть следователей занималась «Болотным делом», а ведь при другом раскладе им пришлось бы вести расследования, связанные с коррупцией.

Вторая задача была, пожалуй, еще более важной: обеспечить давление на политическую и бизнес-элиту, чтобы отбить охоту к нелояльности. Как раз с этим связано большое количество громких коррупционных дел, о которых мы слышим в последнее время. Надо было показать угрозу, перед лицом которой люди из высших политических или деловых кругов десять раз подумают, прежде чем проявлять строптивость.

Именно в упоре на эти две задачи кроется причина снижения показателей борьбы с коррупцией. Число уличенных взяточников на среднем уровне оказалось меньше в силу физической неспособности правоохранителей тратить силы на что-то, кроме расследования новых масштабных – и многочисленных – дел по коррупции. Можно сказать, руками правоохранителей Кремль решал проблему политического кризиса.

– Переориентация на громкие дела способствует снижению коррупции в целом?
– Вряд ли. Борьба с коррупцией на низовом уровне – это способ поддержать систему на минимально работоспособном уровне. Все же она позволяет контролировать действия чиновников на местах, чтобы бюджетные средства не разворовывались вчистую. Но ситуация изменилась, и власти потребовалась борьба с коррупцией на высшем уровне по целому ряду причин.

Помимо усиления давления на элиту, антикоррупционая кампания – один из немногих способов повысить легитимность власти в глазах граждан без участия в выборах. Кампания позволяет провести выбраковку чиновников, которые наследили больше других и стали фигурантами наиболее громких скандалов. Можно сказать, власть избавляется от наиболее одиозных жуликов и воров – и зарабатывает очки в глазах общества.

Кроме того, кампания решает экономическую проблему. В последнее время доходы России не растут. Это значит, власть не может обеспечить растущие аппетиты элиты – фактически, растущую коррупцию – за счет прироста пирога (который элите достается), как делала прежде. Борьба с коррупцией – в ее нынешнем виде – одна из мер, чтобы избежать острой борьбы между элитными кланами за уменьшающиеся куски пирога.

– Как далеко Кремль готов зайти в борьбе с коррупцией наверху?
– Думаю, нынешняя фаза быстро закончится. Сейчас у элиты есть ощущение неопределенности и большого риска, дамоклов меч над собой чувствует практически каждый крупный чиновник. Если даже Сердюков оказался беззащитен – кто может чувствовать себя защищенным?! На какое-то небольшое время это состояние неустойчивости Кремлю на руку – оно позволяет не бояться реального сопротивления. Минус заключается в том, что элита скоро устанет бояться, и захочет большей определенности. Это значит, что между Кремлем и элитой скоро установятся новые правила игры.

– В чем эти правила будут заключаться?
– Я считаю, речь идет о введении своеобразного «налога на коррупцию». Элита должна будет делиться с центром большей долей коррупционных доходов. Это обеспечит Кремлю дополнительные средства, которыми можно подкармливать новую голодную элиту, не принимавшую участия в разделе пирога 5-10 лет назад. Как только новые правила будут установлены и приняты всеми сторонами, элита получит спокойствие в завтрашнем дне, а борьба с коррупцией наверху будет свернута. Повторюсь, произойдет это очень скоро…

«Но именно коррупция представляет сегодня наибольшую опасность для путинского режима», – считает политолог Федор Крашенинников.

– К началу 2013 года верховная власть России пришла к грустному для себя выводу – проблема коррупции является для нее нерешаемой, – говорит Крашенинников. – Тема коррупции становится бомбой под фундаментом Кремля. Первоначально власть пыталась коррупцию не замечать, но эта тактика себя не оправдала. На смену пришла идея борьбу с коррупцией возглавить. Но на этом пути кроется проблема, которая уже сгубила советскую власть.

Сегодня мало кто помнит «Узбекское дело», которое вызвало огромный резонанс в СССР. Коротко – при Андропове решили все-таки начать борьбу с коррупцией в республиках Средней Азии, и отправили туда следователей Тельмана Гдляна и Николая Иванова. Расследования по «Узбекскому делу» продолжались до 1989 года. Было произведено несколько громких арестов. В частности, взяли под стражу и затем приговорили к высшей мере наказания бывшего министра хлопкоочистительной промышленности Узбекистана Усманов. К разным срокам лишения свободы были приговорены зять Леонида Брежнева Юрий Чурбанов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана, бывшие секретари ЦК компартии республики… Но все кончилось тем, что фигурантами уголовного дела стали сами следователи Гдлян и Иванов – их обвинили в нарушении социалистической законности. А за день до прекращения существования СССР президент Узбекистана Каримов помиловал всех осуждённых по «Узбекскому делу», отбывавших наказание на территории республики.

Проблема в том, что едва следователи копнули глубже, как обнаружили под слоем низовой коррупции коррупцию в верхах. Причем, нити потянулись не только к руководству Узбекистана, но и к высшему руководству страны. В итоге советские граждане, следившие за публикациями о ходе расследования, сделали вывод: у власти в СССР находятся жулики.

Сейчас история повторяется. Какую бы борьбу с коррупцией не инициировал господин Путин, он не сможет, сказав «А» сказать «Б». В случае «Б» речь сразу зайдет о высшем руководстве, а оно неприкосновенно. Думаю, именно коррупция обрушит путинский режим, имитационная борьба с ней – лишь оттягивание этого неизбежного финала…

«Я не верю, что в путинской России можно бороться с коррупцией», – убежден депутат Госдумы третьего и четвертого созывов Виктор Алкснис.

– Кремль понимает, что дальнейшее продолжение борьбы с коррупцией – это самоубийство для власти, – говорит Алкснис. – Сегодня в высшем руководстве нет человека, который мог бы сказать: я никакого отношения к коррупции не имею, взяток не беру и не брал.

С другой стороны, именно коррупция является основной проблемой для суверенитета и независимости России. Северокавказские боевики, американская ПРО, даже митингующие на Болотной – далеко не главные угрозы для Кремля. Угроза – это миллионная армия чиновников, повязанных в огромном механизме коррупции. Этот механизм создавался намеренно: государство сажало на кормление – как в Среденевековье – губернаторов, мэров, чиновников кремлевской администрации. За последние годы эта система поразила всю страну, и сегодня своим существованием обрекает Россию на гибель.

Это Кремль тоже понимает, но пытается действовать половинчато – фигурантами уголовных дел оказываются лишь те, кто замешан в коррупционных скандалах новейшего времени. Боюсь, это крайне неэффективный метод. Как справедливо заметил премьер Сингапура Ли Куан Ю, который покончил с коррупцией в своей стране в кратчайшие сроки, победить коррупцию просто: для этого достаточно, чтобы наверху нашелся хотя бы один честный человек, способный посадить за решетку своих друзей и родственников. Я не верю, что в путинской России такое возможно…