Тест на верность

Если публичная перебранка высокопоставленных российских чиновников и политиков о запрете усыновления в США не кремлевская постановка, мы имеем дело с первым расколом элит по идейным принципам. Но даже постановка означает, что система начала проверять «своих» на лояльность.

Госдума чуть ли не всем наличным составом (400 голосов из 450 возможных — за, при четверых возражавших и двух воздержавшихся ) одобрила во втором чтении т. н. «закон Димы Яковлева» — российский ответ на принятый американцами «акт Магнитского». Ко второму чтению первоначальный текст закона, являвшийся почти «калькой» американского, обогатился глубоким русским смыслом. Депутаты ввели запрет на усыновление американцами российских детей и деятельность политических НКО, финансируемых из США.

Президент России Владимир Путин не стал комментировать скандальные поправки, авторство которых формально принадлежит двум депутатам Госдумы — Екатерине Лаховой из ЕР и Елене Афанасьевой из ЛДПР. Хотя такая возможность у него была: в разгар заочной бурной дискуссии представителей власти президент выступал на всероссийском съезде судей. Пока за Путина комментарии по документу, получившему в социальных сетях хэштег #законподлецов, высказался только его пресс-секретарь Дмитрий Песков. По его словам, Путин «с пониманием относится к позиции, занимаемой российскими законодателями» по поводу запрета усыновления российских детей американцами, однако позиция «исполнительной власти более сдержанная». Из этих слов непонятно, предложит ли президент в ходе своей традиционной ежегодной пресс-конференции 20 декабря отменить, отложить скандальный закон или даст ему ход.До сих пор ни один законодательный акт не вызывал такой противоречивой публичной реакции путинской элиты.«Это неправильно, и я уверен, что в конечном итоге Госдума примет взвешенное решение», — сказал министр иностранных дел Сергей Лавров, обычно легко и уверенно обосновывающий любые решения российской власти.

Законопроект также осудили профильный (с точки зрения решения проблемы усыновления) министр науки и образования Дмитрий Ливанов, министр по вопросам открытого правительства Михаил Абызов и вице-премьер по социальной политике Ольга Голодец. Омбудсмен Владимир Лукин прямо назвал «закон Димы Яковлева» торговлей детьми.

Сторонники законопроекта во власти – в частности, замсекретаря генсовета партии «Единая Россия» Ольга Баталина и уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов – стали публично нападать на его противников. Астахов заявил, что «ответом на недружественные действия американского парламента должно было стать принятие «закона Димы Яковлева».В любом случае это первый публичный раскол элиты по идейному признаку.Громкая отставка Сердюкова с поста министра обороны была лишь разборкой между группами влияния. Неоднократно возникали чисто аппаратные войны вроде сражения за полномочия между Следственным комитетом и Генпрокуратурой, сопровождавшиеся войной компроматов между руководителями ведомств. Но еще никогда при Путине публично не происходило политического, идейного брожения элит.

Даже если это инсценировка и Путин заставит Думу «отыграть назад», он явно выставит парламент и сторонников закона в совсем уж неприглядном свете. Хотя после летнего думского «брейнсторминга», когда депутаты за считаные недели приняли пакет антилиберальных законов, репутацию Думы этого созыва уже трудно испортить.Важно другое: бурная дискуссия о том, как ответить американцам на «акт Магнитского», происходит в момент, когда Путин явно пытается заставить правящий класс переприсягнуть на верность.В своем обращении Федеральному собранию он прямо призвал элиту определиться, с кем она, подчиниться новым правилам, ограничивающим, в частности, возможности чиновников иметь активы и дома за границей.

Похоже, не все готовы безропотно согласиться не столько с этими правилами, сколько с явной тенденцией «закукливания», отгораживания, противопоставления России остальному миру. Защита от законов, подобных «акту Магнитского», нужна тем чиновникам, к которым и в самом деле можно предъявить претензии — с точки зрения не только нарушения прав человека, но и того, что «нажито непосильным трудом» на госслужбе в России и переведено в активы за ее пределами. Для этой категории людей и «закон Димы Яковлева» – непропорционально мягкий ответ Западу, который лезет не в свое дело.

Для этих представителей российского служивого класса попадание в список Магнитского – своего рода охранная грамота, сертификат надежности и верности: этот никуда не денется.

Но, очевидно, далеко не все представители элиты готовы сжать свой мир до размеров расстояния от Кремля до Рублевки. Не готовы прежде всего те, кто дорожит своей репутацией не только в стране, но и за ее пределами. И в этом смысле не удивительна жесткая реакция и действующих министров Лаврова и Ливанова, и отставника Кудрина, и миллиардера Прохорова.

До сих пор разговоры о том, что элиты все более теряют уверенность в способности Путина удачно обеспечивать их личные интересы, и о том, что может вызреть внутриэлитный антипутинский заговор, были чисто умозрительными построениями политологов.Впервые, спровоцированный «законом Димы Яковлева», этот конфликт вырвался наружу.И «наш ответ конгрессменам» может сыграть в ослаблении политической системы гораздо более весомую роль, чем все акции оппозиции, громкие отставки и коррупционные дела последних месяцев, вместе взятые.