О зеркалах льстивых, сифилисе и трёх источниках

Из ленты в Facebook: «Вчера зачем-то пробежалась по тв-каналам... и О УЖАС что я увидела!!! Сначала подумала это глюки. Оказалось - нет. Света из Иваново, та самая которая с "более лучше" стала ведущей программы. Если бы я была журналистом, то мне бы было ужасно стыдно, и я в срочном порядке сменила бы профессию. Да мне и без того ужасно стыдно. Даже не стыдно, а страшно».

Если ограничиться эмоциональным подходом, признаюсь честно: лично меня иногда посещали, да и сейчас порой посещают, но реже, желания такого рода. Если «это» называется журналистом, то я не журналист. Если «это» состоит в Союзе журналистов, то я не хочу в нём состоять, потому что с «этим» на одном гектаре присесть стыдно. И т.д. Правда, подход этот исключительно эмоциональный и, если продолжать логическую цепочку (а только так можно проверить правильность подхода), то...

Ну, вспомните, например, уважаемый читатель название «Березниковский характер». Что ж теперь, отречься от этих двух слов? Впрочем, народная молва, интуитивно сохраняя благородность имени любимого города, быстренько сократило термин до БХ, ДБХ или Берхер. Чем, кстати, повергла в сомнение иногородних журналистов (кстати), пугливо переиначивших народное прозвище на «Берхар» (почувствуйте разницу). Умница всё-таки он, наш русский народ, лукав, смекалист, на язык остёр и в выражениях точен.

Но некоторые слова и названия оказываются широки, да к тому же в их смысловом наполнении присутствуют в большом числе качественные, субъективные или даже морально-этические характеристики, которые не редко, а часто разнятся от человека к человеку. Тогда и возникает: если «это» называется патриотизмом, я не патриот, если «этот» бьёт себя пяткой в грудь и рычит, что он, ля, русский, тогда я не русский. В конце концов, если «это» - человек, то я ненавижу человечество (вот вам, пожалуйста, «московский Брейвик»). Есть, кстати, утончённое: я люблю человечество, но ненавижу людей. То ли Оскар Уайльд, то ли Бернард Шоу, навскидку не скажу.

Словом, эмоциональная составляющая слова зависит от смысла, который вкладывает в слово произносящий/пишущий и… от смысла, которое имеет то же самое слово для слушающего/читающего. Вот, кстати, «ведущий телепрограммы» - не вполне журналист, не всегда журналист, а бывает и вовсе не журналист. Впрочем, современная отечественная журналистика (как совокупность всех возможных понятий) и в самом деле мельчает и портится. Впрочем, это моё субъективное мнение. Иногда даже хочется сказать, что не осталось в России журналистики… И, между прочим, обосновать. Исходя из того, что журналист должен это или то, эдак или так. Впрочем, точного, научно обоснованного определения, что же есть журналистика, а чего журналистика не есть, лично я пока нигде не нашёл.

По сему сказанному получается, что рациональные, а не эмоциональные суждения имеют смысл и возможны лишь о частностях, так или иначе имеющих к журналистике отношение. Или, по крайней мере, с журналистикой связываемые. Потому что в частностях, по крайней мере, можно призвать на помощь логику и субъективных оценок максимально избежать. В этой связи уместно припомнить недавнюю и забавную дискуссию, возникшую на Березниковском Форуме [3] по поводу скандального сюжета о сифилисе в березниковском детском саду.

Самый забавный момент, что дебаты развернулись не вокруг, к примеру, ситуации в любимых Березниках с венерическими заболеваниями и детскими садами, а вокруг самого факта распространения информации о болезни. Вплоть до обращений в прокуратуру и полицию, по некоторым сведениям [4] даже лично от березниковского мэра Сергея Дьякова. Моё мнение я высказывал уже здесь [5], повторяться не стану. Тем более, что для нашей Школы ещё забавнее другой момент – когда в дискуссии зазвучало, мол, во всём виноваты журналисты, пресса, распространившие… Ах, они журналюги! Мы, то есть. Замечу, что в сюжете с сифилисом «Иная газета» минимизировала своё участие в общем хоре, но по своим соображениям, никак не потому, что мы против распространения такой информации.

Впрочем, с этим моментом даже самый начинающий журналист разберётся легко… или он не журналист. Потому что есть такая пословица: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива». Функция журналиста, работа журналиста, функция прессы в том, собственно, и состоит: распространять информацию. Отображать. Отражать. Прямо ли, криво ли, косо ли, нравится кому это отражение или не нравится – это другой вопрос. Сначала определимся с главным: отражение либо есть, либо его нет. Лучше, чтобы совсем не отражалось? Не знаю, не знаю… В замке без зеркал спокойнее живётся вампирам, не людям.

Уже слышу «да, но…» и продолжение насчёт «проверенной информации», «достоверной информации» и пр. Как раз тот самый «другой вопрос» насчёт кривых зеркал, прямых зеркал. И сразу вспоминаю высказывание одного персонажа одной сказки: «Говорящие зеркала делятся на льстивые и разбитые». Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду расскажи, я ль на свете – полагаю, все помнят, сколь печален оказался для зеркальца финал. Так что к рассуждениям, мол, «должны распространять достоверную» я бы рекомендовал относиться… скажем так, не возводя в абсолют. История прессы (не только российской) знает множество случаев, когда претензии, в том числе и судебные, возникали (возникают и, как ни грустно, будут возникать) из-за того, что журналист рассказал сюжет такими словами, а кому-то хотелось, чтобы было рассказано другими. То самое, о чём мы говорили в начале нынешнего занятия – о смысле, который вкладывается в слово говорящим/пишущим и который воспринимается слышащим/читающим.

Хотя, конечно, проверять следует. Или, скажем так, очень желательно. Хотя бы то, что можно проверить. Хотя, конечно, тут свои нюансы. В упомянутой, например, дискуссии на Берфоруме прозвучало, мол, почему никто из журналистов не догадался позвонить Дьякову? В смысле, мэру города Березники. Занятный тезис. Хотя бы потому, что предполагает принадлежность источника к органам власти как гарантию достоверности. Гарантию даже не определённую, а чуть не абсолютную.

Хотя, кажется, достаточно вспомнить охоту на WikiLeaks. Или, вернёмся к Березникам, байки официальных лиц насчёт НЕугрожающих провалов, НЕразваливающихся домов, НЕсуществовавшем кладбище у пруда… Тогда, кстати, тоже главными виновниками выставлялись «разносчики слухов» и прокуратуры с полициями стремились покарать. Или, отвлечёмся от Березников, история с убийством посла США в Бенгази – официальные лица цитадели свободного слова, каковой и в самом деле является Северная Америка, долго не говорили правды. Или, вернёмся к Березникам, тот же Дьяков в мае этого же года самолично в своём блоге распространил информацию о трёх заболевших корью в Березниках, а оказалось, что болен всего один. Роспотребнадзор, к слову, тогда эту информацию опроверг. Только никто в прокуратуру-полицию жаловаться не стал. А вот сам Дьяков в случае с сифилисом стал. Забавно.

Словом, я бы не стал полагать человека, облечённого властью, занимающего должность и т.д., очень уж надёжным источником информации. Да и просто – надёжным. А, пожалуй, даже наоборот. Нет, конечно, такой источник даёт кое-какую гарантию против претензий к журналисту со стороны этих же самых властей. Но тут уж каждый сам для себя решает, каким зеркалом он предпочитает быть – льстивым или рисковать, что разобьют. Так или иначе, это не имеет отношения ни к «прямое-кривое» [зеркало], ни к «достоверная-недостоверна, проверенная-непроверенная» [информация]. К тому же, у власти органов много и отсутствие претензий от одного органа не гарантирует отсутствие других претензий от другого органа. И в любом случае, когда начальник пресс-центра мэрии объясняет журналисту, что у сифилиса есть вегетативный период, и журналист об этом сообщает со ссылкой на пресс-центр, нелепы обе стороны.

Кстати, о «проверенном/непроверенном». На сей счёт в упомянутом обсуждении на Берфоруме тоже промелькнуло забавное - мол, журналист должен проверять информацию в двух источниках. Правило, мол такое. Развития тема не получила, поскольку контингент Берфорума, в большинстве, является потребителями журналистского продукта, но в нашей Школе имеет смысл коснуться. Потому что да, есть такое правило. Правда, оно не такое. Во-первых, в правиле говорится о ТРЁХ источниках.

Откуда взялось мнение о «двух источниках» могу только догадываться. Может быть, из американского сериала «Newsroom», в котором будто бы рассказывается о жизни телевизионщиков в США? Был там такой эпизод, когда «жёлтая пресса» придерживала скандальную публикацию, пока не найдёт «второй источник». Но речь шла именно о «жёлтой», а не «качественной» прессе, и к тому же «второй источник» был нужен потому, что «жёлтая пресса» не могла раскрыть первый (а могла бы, так и обошлись бы). И вообще, этот сериал, на самом-то деле, едва ли можно рассматривать в качестве пособия по журналистике, скорее, как предвыборные ролики в поддержку Барака Обамы. Впрочем, то, что мнение о «двух источниках» взялось из «Newsroom» - это, повторю, моё предположение и сути не меняет. Потому что, в правиле говорится о трёх источниках.

Причём, и это во-вторых, правило требует не «проверить» информацию, а именно, что «подтвердить». Почувствуйте разницу. И насладитесь примером: «После этих слов, по утверждению издания, Эрдоган просто бросил телефонную трубку, сообщает ИА REGNUM. Впрочем, некоторые сирийские и палестинские источники утверждают, что это сделал как раз Путин. Ну а третьи источники считают, что такого разговора и вовсе не было... (взято здесь [6], но в Сети можно найти и другие воспроизведения этого текста).

Наконец, в-третьих, правило говорит о трёх независимых друг от друга источниках. Ага, в российских, например, условиях тотальной взаимозависимости людей и структур. В той же березниковской истории «про сифилис» единственным независимым (и то – относительно) источником может считаться та самая «бабушка Галина», с сообщения которой на Берфоруме шум будто бы и начался. А какой, например, независимый источник можно найти в поисках информации о нынешней ситуации с березниковскими провалами? Или о состоянии жилого фонда? Официальный релиз городской администрации? Или «алло, это Институт Галургии»? А, например, о смерти юриста Магницкого, за честь и славу которого мировая (!!!) общественность не один год бьётся?

Если же учесть березниковскую и вообще общероссийскую современность, основанную на попытках всех и вся информацию скрыть… любую информацию, кроме дозволенной, вычитанной и согласованной, то имеет ли рациональный смысл говорить о правиле как о Правиле?

Впрочем, наверное, да. Как об идеале. К которому надо стремиться. Учитывая, что мир не идеален. И учитывая, что правило это пришло к нам из западной журналистики. И учитывая, что на Западе традиции свободного слова и положение журналистики, положение прессы и традиции отношения к прессе и с прессой совсем иные (просто потому, что веками складывались). И учитывая, что даже для западной журналистики в их, комфортнейших и свободнейших с нашей точки зрения, условиях это правило тоже остаётся идеалом.

К которому, однако, надо стремиться. Не впадая ни в грех самооправдания, мол, идеал недостижим, но и не казня себя лишний раз за недостижимость идеала. Просто, подходя к журналистике как к реальной работе в реальных условиях. Тем более, что и определение журналистики как таковой никому толком не известно, и понятие «распространение информации» многозначно, а про термины «достоверная», «проверенная» или «подтверждённая» см. выше.

А в конце концов, если уж кто сильно затрудняется и сомневается, есть пункт отечественного закона о СМИ: «Не допускается использование установленных настоящим Законом прав журналиста в целях сокрытия или фальсификации общественно значимых сведений, распространения слухов под видом достоверных сообщений, сбора информации в пользу постороннего лица или организации, не являющейся средством массовой информации». На случай крайних сомнений этого вполне достаточно.