Затянувшаяся трагедия пермского Боинга-737

Заранее оговорюсь о двух вещах. Во-первых: прапорщик Александр Урванцев был полностью оправдан. Его невиновность подтверждена показаниями многочисленных свидетелей, а также признанием «мародёра», коим оказался сослуживец Урванцева.

Во-вторых: не отрицая значимости трагедии и разделяя скорбь по погибшим, данная публикация не о крушении. Но по порядку.

14 СЕНТЯБРЯ
В то страшное утро руководство Дзержинского ОВД Перми вызвало на работу почти весь состав: с выходных и отпусков, исключая больных. Был вызван и старшина ОВД – должность, почти аналогичная коменданту здания – Александр Урванцев.

14 и 15 сентября в ходе осмотра места крушения сотрудниками органов внутренних дел (из различных подразделений Перми и края – авт.) было собрано несколько тысяч «предметов», ставших «вещественными доказательствами», в том числе одежда, документы, ювелирные изделия, деньги, техника. Для складирования вещдоков было выбрано помещение тира ОВД Дзержинского района на ул. Подлесной, 47. Всё, что было найдено на месте крушения, было систематизировано, составлены фототаблицы и описания.

«В камере вещдоков, куда у Александра тоже был доступ, хранились вещи гораздо более ценные, чем те украшения, в краже которых потом его обвиняли,– рассказывает Надежда Урванцева, супруга Александра.

В день трагедии и.о. начальника ОВД дал своим подчинённым устное указание: оказывать всевозможную помощь и поддержку следственным бригадам. В итоге мужу и многим его сослуживцам пришлось работать три недели бессменно и без выходных. Саша помогал всё раскладывать, классифицировать и описывать».

ПЛОХО СТАЛО ВСЕМ
В числе прочих «тыловиков», Урванцев «снабжал» медикаментами сотрудников и пострадавших, вызванных на опознание, – многим становилось плохо. Даже с детьми приходилось нянчиться – бывало, что в отдел приходили целыми семьями.

«Одна молодая мама очень удивилась: её ребёнок не шел ни к кому из посторонних, а тут «у ментов сидела на руках, и не капризничала», – рассказывает Надежда. – Правда, по словам мужа, опознать женщина ничего не смогла – она просто теряла сознание прямо в дверях тира»…

Находиться в тире, когда там хранились вещдоки с разбившегося «Боинга», было тяжело из-за смеси запахов керосина, гари и человеческих останков. «В те дни мне довелось стоять на пороге того зала – искала мужа, – говорит Урванцева. – Аура и трупный запах отбивали желания не только заходить внутрь, но и подходить к двери».

НЕ ВИНОВЕН «ПО-БЕСПРЕДЕЛУ»
В здании ОВД всего два помещения, которые подходили для хранения вещдоков «по «Боингу»: тир и спортзал. Тир, судя по всему, был выбран из-за более надёжной охраны. Хотя специально помещение никто не охранял. Доступ посторонних, естественно, был ограничен, но сотрудники ОВД там вынуждены были появляться – в оружейной комнате.

Пропажу вещдоков обнаружил сам Урванцев. 7 октября прошлого года по его рапорту было возбуждено уголовное дело, расследовать которое пришлось одному из самых высококлассных следователей краевого СУ СКП (Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре – авт.) Владимиру Дубровских.

На следующий день по подозрению в хищении были задержаны старшина райотдела Урванцев и младший инспектор по вооружению Плешивых.

ДЕТЕКТОР ПРАВДЫ
В дальнейшем выяснилось, что в ночь с 6 на 7 октября в ОВД приезжали бывшие сотрудники, приятели Плешивых, с некоторыми из них он учился в лицее милиции. Приехали они поздравить экс-коллег с Днём уголовного розыска. По косвенным данным, компания выпивала прямо в здании райотдела. Тогда-то Плешивых и решился на кражу.

На следующий день Урванцев был задержан, затем взят под арест. А в адрес его семьи посыпались угрозы. Для того, чтобы обеспечить безопасность, Надежде пришлось нанять охрану, которая сопровождала их 13-летнюю дочь по дороге в школу и домой, дежурила у дверей класса, где проходили её уроки. Угрожали и самому Александру, но уже «на другом уровне».

«Где я возьму это золото, если не брал?! – спрашивал Урванцев оперов и следователей на допросе в изоляторе временного содержания. – Хоть на детекторе лжи проверяйте!»

И проверили. Показания полиграфа говорили о том, что подозреваемый лжет. Об этом сразу раструбили ведомственные пресс-службы.

Позже, в частной беседе с Надеждой Урванцевой, следователь говорил: при работе с детектором всё зависит от состояния человека и ситуации. Он же пояснил, что у него «не было навыка работы с такой аппаратурой, и вопросы задавались неконкретно», да и Александр догадывался, кто украл вещдоки.
Впрочем, одним полиграфом дело не обошлось.

Сейчас один из тех сотрудников, который допрашивал Урванцева с «особым пристрастием» (фамилия есть в редакции – авт.), проще говоря, бил тогда Александра беспощадно, находится под следствием. По другому делу, за другие действия. Урванцев же, по словам Надежды, тогда «получил» сломанные рёбра, ушибы печени и селезёнки. А потом последовало признание Константина Плешивых, и Урванцева перевели из разряда «подозреваемых» в разряд «свидетелей».

Вечером 11 октября Александр был дома. «В травмпункт Саша не пошёл, – продолжает вспоминать наша собеседница. – «Я столько проработал в милиции и сам пойду на них заявлять? Пострадают от этого всё равно не те, кто любит кулаками помахать, а нормальные офицеры. Ну уж нет!» – вот что он мне тогда говорил».

ПОЗДНО ПИТЬ «БОРЖОМИ»…
Вину с Александра сняли полностью. Но по приезду в ОВД его в срочном порядке вызвали в отдел кадров, где вынудили (если верить показаниям четы Урванцевых и ещё некоторых свидетелей) написать рапорт об увольнении «задним числом». «В кабинет меня не пустили, но я (и не я одна!) лично слышала, как сотрудница отдела кадров сказала моему мужу, что если он не напишет рапорт об увольнении, то его отправят туда, откуда он пришёл», – продолжает настаивать на своих показаниях Надежда.

«Задним» оказалось 26 сентября. Причём выходило так, что кража была совершена уже тогда, когда Урванцев был уволен. Но вот что странно: у него не отобрали служебное удостоверение (что делается, насколько мне известно, сразу после подписания рапорта), да и свои обязанности он продолжал исполнять… Косвенно это подтвердил и следователь Владимир Дубровских, который на суде заявил, что при задержании Урванцева действительно было изъято служебное удостоверение, а 11 октября, когда Александра освободили из под стражи, Дубровских вернул его Урванцеву. «Во время расследования Урванцев числился работником Дзержинского ОВД и собирался приступить к работе после освобождения из ИВС», – пояснял в суде Дубровских.

Тем не менее в суде, где разбирался трудовой спор по иску Александра, сотрудники ОВД факт «принуждения к увольнению» отрицали. И судья поддержал «коллег из другого ведомства». Не удовлетворили иск и в кассационной инстанции. Суд лишь потребовал сменить формулировку увольнения Урванцева из органов: слова «по нарушению условий контракта» – на фразу «по выслуге лет». Вот только изменения непосредственно в трудовую книжку сотрудники отдела кадров всё ещё не внесли. Почему они отказываются это делать – непонятно. Может быть, милицейскому начальству просто сложно признать за собой ошибку?

Впрочем, адвокат Александра Владимир Багно не намерен пускать дело на самотёк. Буквально в эти дни в краевом суде должно состояться рассмотрение надзорной жалобы по «трудовому» делу Урванцева. Готовятся иски к СМИ, обвинивших бывшего старшину райотдела в том, чего он не совершал.

Сам Александр на данный момент формально находится на пенсии по выслуге лет (стаж в 22 года ему всё же зачли – авт.). Вроде бы все неприятности позади. Но не тут-то было. Устроиться на работу экс-прапорщик не может. Его просто не берут. Здоровье подорвано. «У супруга на нервной почве начала развиваться дистрофия, постоянно «прыгает» температура, мучает кашель. Затащить его ко врачу у меня не получается», – сетует Надежда.

А в ОВД по-прежнему хранят молчание. Как хранят его и в ведомственных пресс-службах, не давших даже опровержения информации о том, что из двух сотрудников только один оказался «мародёром». Многие тогда «оговорились», что вина Урванцева «всего лишь не доказана».

Справка «ПН». Всего по описи, имеющейся в уголовном деле, было украдено 62 предмета, в основном украшения. В дальнейшем всё украденное возвращено. Самым ценным из украденного было кольцо с бриллиантами, которое, по словам Надежды, ей предлагала купить знакомая Константина Плешивых.