"Ликвидировать до основания!"

Неизвестные подробности того, что в советские годы называлось борьбой с религией – «опиумом для народа», – доносят до нас документы, обнаруженные в Пермском государственном архиве Пермского края. Вызывает удивление, что уже при советской власти, в начале 1920-х годов, была предпринята попытка нового возрождения Белогорского монастыря, разорённого в Гражданскую войну. Один из документов связан с реликвией верующих – иконой Божией Матери Скоропослушница, одной из последних икон, написанных в Белогорье для Сарапульского монастыря. Но следы самой иконы обнаружить пока не удалось.

СЕМЕЙНАЯ РЕЛИКВИЯ
Сохранилось отношение епископа Сарапульского и Елабужского Алексия от 30 марта 1918 года, направленное в Пермскую духовную консисторию. В нём содержится просьба о содействии «организации крестного хода из Белогорского монастыря до границ Сарапула». Обычное дело, казалось бы. Но… дату крестного хода намечают на 16 мая 1918 года. Это время, когда большевики разворачивают яростную кампанию против «поповщины».

В феврале уже было разгромлено Белогорское подворье в Перми, где пролилась первая кровь монахов, были жертвы. А через несколько недель, в июне, пермскими богоборцами будет умерщвлён великий князь Михаил Александрович Романов и взойдет на Голгофу епископ Пермский и Соликамский Андроник… Белогорский монах – в то время это звучало как смертный приговор.

Осталась без удовлетворения и просьба епископа Сарапульского Алексия о переносе иконы Скоропослушницы Божией Матери, «сооружённой на средства благотворителей для Сарапульского монастыря».

ЗАЩИТА ОТ ПОРУГАНИЯ
В том же пермском архиве, где хранится документ о создании белогорскими иконописцами образа Скоропослушницы, лежат документы о попытке восстановить жизнь Белогорского монастыря и о его окончательном разорении.

Как в Сарапуле в начале 1920-х продолжали служить, с надеждой на лучшее, епископ Алексий и его ближайшие помощники, так и на Белой горе денно и нощно с молитвой трудились монахи – те, кому удалось выжить. После мученической гибели архимандрита Варлаама Белогорского исполнять обязанности настоятеля Белогорского монастыря стал иеромонах Афанасий. Был момент, когда многим казалось, что всё направится, всё потечёт по прежнему руслу. Епископ Пермский и Соликамский Варлаам наградил Афанасия наперсным крестом. Показательны слова из решения владыки: «…За его неустанные труды и заботу по управлению монастырём… в такое исключительно трудное время, когда вся братия рассеялась, как стадо без пастыря. И его неустанным ревностным трудом обитель восстановилась почти в прежнем величии (!)».

Однако это была лишь передышка со стороны большевиков.

В 1922 году, когда новая власть приняла решение «ликвидировать монастырь до основания», с Белой горы в Осу было вывезено более ста возов. Грузили на них, по признанию членов комиссии, «первым долгом самое ценное имущество». Что подразумевалось под этим, можно догадаться по дошедшим до нас описям (хранятся в Пермском краевом архиве)… «У нас всё своё!» – в этих словах монашествующих, насельников Белой горы звучало нескрываемое удовлетворение. И в самом деле, здесь работали мастерские – слесарная, сапожная, портняжная, кузнечная, столярная, переплётная, ризочеканная, иконописная. Были свои пекарня, фотография, книжная лавка, «кирпичные сараи», то есть небольшой заводик, который, однако, смог обеспечить материалом огромный строящийся Крестовоздвиженский собор.

Белогорцы изготовляли иконы на дереве (липе и кипарисе), холсте и цинке, в различных стилях: греческом, византийском, фряжском (итальянском) и, конечно, строгановской школы. Образы, композиции местные иконописцы создавали по рисункам лучших русских художников: В. М. Васнецова, М. В. Нестерова, В. П. Верещагина, П. А. Сведомского... Величественный Крестовоздвиженский собор, поднявшийся на Белой горе, был также украшен искусно написанными образами.

Всё разом оборвалось с приходом к власти большевиков.

«МОЖНО ДОСТАТЬ ЗОЛОТО!»
Ломать – не строить... Больно читать о том, как изничтожался под корень уклад монастырской жизни, как «под строгим контролем» богоборцы разрушили монастырское хозяйство, распылили большие ценности, материальные и духовные. Члены ликвидационной комиссии обнаружили, как явствует из списков, деньги в сумме 4082 рубля новыми совзнаками, а ещё десять вёдер красного вина.

Так этого им показалось мало! «...Кроме того, имеется разной литературы несколько сот пудов (!), имеются книги довольно старые, писанные от руки... С иконостаса, который позолоченный, по заключению специалистов, можно достать золота в слитках 30 фунтов, работа будет стоить 2000 рублей».

Потрясающий документ! Так и представляешь, как рыскали глаза непрошеных гостей по всем уголкам разорённого, опустевшего «духовного пчельника». Повсюду искали они и клады, «зарытые монахами». Многие иконы были сожжены, но часть образов сохранились. Бережно передавали святыни из поколения в поколение члены семей белогорской округи, развеянные по городам и весям.

Некоторые из «родных» икон, созданных местными мастерами, теперь ежегодно публикуются в календарях, издаваемых Белогорским монастырём. В последние годы здесь предпринимаются попытки возродить иконописную мастерскую, работают реставраторы по иконе. Некоторые образы возвращаются в родные стены – но в очень плохом состоянии…

Жизнь в монастыре медленно, но входит в прежнее русло.

Текст: Владимир Гладышев, «Пермские новости» [1]
Илл. из архива «Иной газеты»