Тень борьбы с коррупцией

Чиновники и их ближайшие родственники представят декларации об имуществе только в 2010 г. — на год позже, чем планировалось ранее. Госдума отложила на год вступление в силу соответствующих поправок в ряд законов. Эти поправки — часть президентского плана по борьбе с коррупцией. Промедление с инициативами такого уровня совершенно исключительно для сегодняшней российской Думы. Принятие закона либо не было согласовано группами интересов заранее, либо было отложено уже после внесения.

Госслужащие, видимо, решили дать себе время подумать о том, как лучше представлять данные о себе.

Впрочем, даже вступление в силу антикоррупционных поправок в их нынешнем виде, по мнению экспертов, не приведет к серьезному очищению госаппарата. Законы, предусматривающие декларирование имущества, запрет перехода чиновников в подведомственные им ранее коммерческие структуры и, наконец, ужесточение наказаний за взятки и злоупотребления, не содержат механизма, который позволит оценивать эффективность антикоррупционных мер.

Число возбужденных уголовных дел в последние годы и так выглядит впечатляюще — по данным МВД, число привлеченных к ответственности за получение и дачу взятки в 2005-2007 гг. выросло с 7346 до 9872. Но это не ключевой показатель: в основном в сети правоохранителей попадают не авторы и изобретатели коррупционных схем, а мелкие агенты. Кроме того, приговорами заканчиваются далеко не все дела — 3700 и 5052 соответственно. Кроме того, в официальных и самых массовых средствах коммуникации делается акцент на низовой коррупции — на дороге, в вузах и больницах.

В то время как наиболее опасна для государства и общества большая коррупция — покупка должностей, «участие» чиновников в инвестиционных проектах, коррупция при госзакупках, при распределении государственных средств. Последнее особенно актуально сейчас, когда государство раздает триллионы рублей помощи. Максимальная прозрачность работы чиновников, включая публикацию данных о состояниях их родственников, как раз была бы интересна сегодня, во время борьбы с кризисом.

Количество привлеченных к ответственности — не ключевой показатель. Более важны регулярные исследования, которые будут показывать частоту использования неформальных путей решения проблемы.

Возможно, нашей стране будет полезен опыт Бразилии или Мексики, государственное устройство которых схоже с российским и уровень коррупции в которых близок к отечественному. По данным Gallup, в 2001 г. сотрудники госорганов вымогали в предшествовавшие два-три года взятки у 25% взрослых бразильцев и 30% мексиканцев. Власти этих государств заказали исследования, чтобы выяснить, в каких сферах заинтересованные граждане и бизнесмены чаще всего прибегают к взяткам.

Выяснилось, что в Бразилии больше других коррумпированы полиция и муниципальные власти, а в Мексике — таможни, погранслужба и закупки для госорганов.

После этого власти прибегли к административным реформам и полицейским мерам. Итоги налицо. В 2007 г. взятки требовали уже у 15% бразильцев и 18% мексиканцев. Причем, как считают эксперты, взяточничество в мексиканской погранслужбе и таможне удалось свести к минимуму. Что немаловажно, удалось сократить и количество обращений в госорганы.

Российские социологи накопили немало полезной информации, позволяющей сделать первые выводы, какие отрасли госуправления прежде всего нуждаются в особом надзоре и реформировании.

По данным фонда «Общественное мнение», 27% опрошенных признались, что чиновники в последние год-два намекали на неформальную благодарность (причем чаще всего подношений требовали у москвичей — 40% — и людей с высшим образованием — 37%).

По данным «Левада-центра», лидеры российской коррупции среди госструктур (ГАИ не было в списке) — это депутатские комиссии и детсады (взятку давали 12% обратившихся), а также суды (10%) и военкоматы (8%).

Текст: “Ведомости” [2]
Илл. из архива