Жечь книги – модно?

Пермь выставочная отличилась в октябре двумя событиями: открытием выставок «Русское бедное» и, по контрасту – «ART-SQUAT». Первая экспозиция представляла собой изыскания группы художников, титулованных и не очень, которых объединяло одно – отсутствие денег на приобретение дорогостоящих расходных материалов. В общем, «я его слепила из того, что было». А было следующее: куски дерева, бечевка, железо, мел, картон и другие подручные средства.

Редкий пермяк, увидевший работу Ольги и Александра Флоренских, не усмехнулся, подавив порывы патриотизма: «Карта центральной части Перми» была создана из весьма символичных предметов с подтекстом. Так, Банк выглядел как железный сундук, Законодательное Собрание – как совок, а река-кормилица была обозначена как шланг с недвусмысленным именем Стикс.

Не знаю, кто как, но я теперь буду по-другому относиться к черному хлебу. Потому что на выставке ломоть размером в человеческий рост являл собой портал. Вероятно, он был сломан: мы подошли, но ничего не случилось. Пространство не разверзлось, параллельные миры не затянули нас внутрь, но ощущение мощи от работы Анатолия Осмоловского в ладонях осталось надолго.
Юрий Шабельников отразил свои музыкальные пристрастия на сале. Портреты великих Чайковского и Бетховена и ноты самых известных произведений были запечатлены на этом нежном продукте. Невыясненным осталось лишь то, почему рядом с Людвигом позорным клеймом горели буквы «II сорт».

Из неординарного можно отметить работу стаи скандальных товарищей. Арт-группа «Синие носы», прославившаяся своими провокациями, представила на выставке свои работы из серии «Маленькие человечки». Любой желающий «опуститься на дно» как в прямом, так и переносном смысле, мог заглянуть в высокие картонные коробки, чтобы в течение нескольких секунд (или минут, кому как целомудрие позволит) побыть соглядатаем. В коробках маленькие человечки проживали свою немудреную жизнь, сводящуюся к еде, сексу и испражнениям. И если в этом была своя узнаваемая цикличность, то картины в других коробках исключительно с постельными сценами остались всего лишь картинами с постельными сценами. Ничего выдающегося, уж простите за двусмысленность.

Книги занимали на «Русском бедном» свою нишу. Во-первых, на огромных стеллажах покоились книги в их первозданном виде – кусками дерева, а во-вторых, некий Фамусов продемонстрировал нам картины, написанные пеплом любимых книг. Аристофан на удивление оказался блеклым, сожженные пособия по стихосложению были тоже маловыразительными. На телевизоре, запечатлевшем процесс сакрального уничтожения книг (действо варварское само по себе, и вдвойне неприятное от того, что его наблюдали дети, уже пресытившиеся порнухой «Синих носов»), в тот момент лениво догорал «Обломов»…

Коллекция деревянных скелетов венчала выставку. Знакомству сo скелетом белуги и естественному желанию послушать ее рев, воспрепятствовал охранник. Он «категорически воспрещал» дергать клаксон на хвосте рыбины. Народ, однако, дергал и радовался как дитя. Охрана нервничала, и дабы не нервировать ее еще больше, мы отправились на другую максимально контрастную по отношению к «Русскому бедному» выставку.

В этом «музее» можно было трогать абсолютно все, что видишь, пить чай и курить прямо в помещении. А еще можно было остаться наедине с самим собой и воскрешать в памяти свою молодость с ее надеждами, падениями и маленькими ежедневными смертями. Экспозиция «ART-SQUAT» «Мы и мир: 5 метров на карачках» располагалась в вечном долгострое, с грудами битого кирпича под ногами, со сквозняками из окон и безнадежной атмосферой субкультуры ЭМО.

Пройти надо было, конечно, не пять метров, а больше, заворачивая в уголки здания, как в уголки сознания наших детей, тех, кто живет рядом. И тех, кто каждый день прячет свою боль в себя. И может быть, после того, как мы посмотрели им в глаза, они встанут с колен, распрямятся и начнут жить без страха перед действительностью, без боли от своей непохожести на сытых обывателей мегаполиса.

Так думалось мне, когда я, прислонившись к грязной стене, курила и глотала слезы. Так думается мне теперь, когда я знаю, как на самом деле должна была называться эта выставка, где не было никакой охраны, билетов и намека на элитарность. «Русские. Бедные».

Текст: Екатерина Танич, березниковская независимая газета “Неделя.RU” [2]
Фото с выставки