Над седой равниной моря гордо реет социолог

Социологи «Левада-центра» замерили уровень протестных настроений в России на середину сентября. Общие результаты успокоительны: россияне пока не отмечают повышения социально-политической активности масс и в большинстве своем не готовы проявлять эту активность сами. Акции протеста традиционно наименее популярны в богатой Москве и находят все больше сочувствующих по мере углубления в провинцию. При этом сама их вероятность допускает 25% жителей городов с населением свыше пятисот тысяч, и затем эта оценка стабильно падает до 15% в селах и 14% – в Москве. Соответствует классическому взгляду на природу социального протеста и более высокая доля готовых принять в нем участие среди малоимущих.

Правда, опрос, возможно, отражает уже картинку вчерашнего дня, ситуацию, радикально не менявшуюся все последние годы. Надо учитывать, что ко времени проведения исследования наиболее чувствительные удары по вере граждан в лучшее будущее и текущему состоянию их кошельков еще не нанесены. Да и сейчас, полмесяца спустя, тревога, вызываемая событиями на финансовых рынках, носит больше умозрительный характер. Между тем, дела там вряд ли пойдут на лад. Худшее, скорее всего, еще впереди, и неуверенность в завтрашнем дне, которую уже начинает испытывать население России, может перерасти в совершенно осязаемые проблемы конкретных домохозяйств.

Только-только начавшийся в России потребительский бум в ближайшие месяцы может закончиться. Кризис, скорее всего, не только потрясет имеющуюся финансовую систему, но и выкинет из экономики многие предприятия, в особенности средней руки. Удорожание кредита положит конец надеждам граждан на получение благ сегодня с оплатой «когда-нибудь потом». Инфляционный налог, который власти будут повышать тем сильнее, чем острее будет ситуация в экономике, смоет островки благосостояния, на которых, как считают оптимисты, зарождается средний класс. Одобрение стабильного настоящего и ожидание лучшего будущего отойдут в прошлое.

Это не зыбкие индикаторы, получаемые в результате опросов, а вероятные последствия процесса, над которым власти России имеют очень малую степень контроля, – процесса изменения мировой финансовой архитектуры. Последствия, возможно, среднесрочные, и в более далекой перспективе все обстоит не так уж плохо (поскольку любой кризис, не оканчивающийся гибелью, потенциально может привести к обновлению), но чувство разочарования и в этом варианте может оказаться разрушительным.

Надо учесть, что наступающий кризис больнее всего ударит по тем, кому уже есть что терять, и кто рассчитывал приобрести еще больше благодаря своей образованности, трудолюбию, активности – одним словом, по тем, кого в поисках прочных основ для построения российского общества называют «средним классом».

Социологи «Левада-центра», впрочем, предпочитают более нейтральное наименование «средний слой». И вот если рассмотреть данные о настроениях внутри него, выясняются интересные подробности.

Результаты исследования, как ни странно, показывают сравнительно сильную склонность «среднего слоя» к социальному протесту. Его «верхняя часть» показала даже большую долю готовых поучаствовать в нем, чем «низший слой», а среди аттестовавших себя «управленческими работниками» этот показатель таков же, как и среди назвавших себя рабочими.

Разумеется, причины этого не могут лежать в каком-то особом сопереживании благополучных граждан необеспеченным слоям или в широко распространенной идее социальной справедливости. Претензии, заставляющие отечественный средний слой с пониманием относиться к «классовой борьбе», скорее всего, лежат в его глубоком отчуждении от слоя высшего, в разрушении социальных лифтов и уменьшающемся пространстве свободы.

К сожалению, протестный потенциал, отмеченный социологами в сентябре, скорее всего, будет расти. Дальше в дело вступят, по меньшей мере, два фактора – ускоряющаяся в результате усилий борющихся за спасение финансовой системы властей инфляция, которая сделает выживание бедных все более проблематичным; и крушение надежд «среднего слоя» на стабильность и процветание (тем более что только что казалось – до него рукой подать). То есть больнее всего придется именно тем двум группам, которые уже сегодня показывают наибольшую склонность к прямому социальному действию.

Между тем, объединение протестного потенциала «средних слоев» и бедняков может, при всей полярности их устремлений, иметь самые разрушительные последствия. В начале XX века враждебность «образованного сословия» по отношению к высшей власти, совпав с массовым вооружением низов, способствовала крушению российского государства.

Текст: Газета.RU [3]
Коллаж: Антон Пятница