Груз наследства

Требования помощи от России — давняя традиция в Южной Осетии. Публичная просьба «выполнить наконец данную вами президентскую клятву, спасти народ от полного истребления» была адресована еще Михаилу Горбачеву 17 лет назад.

Первая война между Грузией и Южной Осетией началась в январе 1991 г., почти за год до развала Советского Союза. В Цхинвали вошли вооруженные грузинские формирования, а внутренние войска СССР решили не ввязываться. Еще полтора года спустя Грузия начала воевать с Абхазией, получив при этом поддержку от новой кремлевской администрации. Результат был тот же, что и в последней кампании: сепаратисты победили. От слов о территориальной целостности своей страны грузины слишком быстро переходят к делам. Поэтому и терпят поражения раз за разом.

ЗА САМАЧАБЛО ОТВЕТИШЬ
На окраине Цхинвали стояли, крепко взявшись за руки, около 15 парней-осетин. На них надвигалась огромная толпа. «Они приплясывали и пели, на ходу разворачивая огромный транспарант. На нем была надпись: “Самачабло (одно из грузинских названий Южной Осетии. — ) — это Грузия”. Их было слишком много, и картина, конечно, была жуткая», — приводит слова одного из очевидцев издание «Молодежь Осетии».

Дело было утром 23 ноября 1989 г. На решение южных осетин поменять их статус с автономной области на республику в составе Грузинской ССР Тбилиси дал асимметричный ответ: грузины решили провести митинг в Цхинвали и поговорить о проблемах межнациональных отношений. Для этого со всех регионов Грузии решили свезти людей на главную площадь Цхинвали. «Это было мирное шествие, чтобы объяснить осетинам, что мы — как братья и должны жить вместе, — рассказывает профессор политологии Тбилисского университета Александр Кухианидзе. — С осетинской стороны мирный поход воспринимался как нашествие».

На мирный поход, по разным оценкам, было свезено от 30 000 до 60 000 человек. У многих были белые повязки на голове — отличительный признак неформалов, которые потом стали основой электората первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа. «Одних автобусов более 90, я потом сбился со счета, — свидетельствует грузинский очевидец, корреспондент газеты “Молодежь Грузии”. — Немало людей выехало на грузовых машинах и собственных легковых… Километров за десять до въезда в Цхинвали образовалась большая пробка».

Но осетинам удалось остановить грузин на входе в город. «Они шли плотным строем победоносно и нагло, переговариваясь друг с другом с таким видом, будто говорили о погоде, — удивляется один из тогдашних защитников Цхинвали. — На нас даже не смотрели. И когда первый ряд столкнулся с нами грудь в грудь, они изобразили крайнее изумление: мол, что это тут под ногами? От первых реплик: “Эй, посторонитесь, мы идем в Самачабло, грузинский город Цхинвали!” — закипела кровь».

Тогда до вооруженного противостояния не дошло, грузинские манифестанты разошлись. Но именно тот день осетины считают отправной точкой конфликта, который продолжается до сих пор. «Это событие перевернуло сознание осетин», — вспоминает первый президент непризнанной республики Людвиг Чибиров.

Вскоре начались погромы и избиения осетин по всей Грузии. За несколько месяцев убитыми и ранеными осетины потеряли более 150 человек.

НЕ ХОТИТЕ — ЗАСТАВИМ
Морис Крихели, владелец небольшой туристической фирмы в Тбилиси, выросший в Цхинвали, рассказывает, что никогда разногласия между национальностями не выходили за грань небольшой словесной стычки: «Ну часто мерялись на пьяную голову, как в анекдоте: “Армяне лучше, чем грузины”. — “Чем лучше?” — “Чем грузины”. Не больше того». Многое изменили перестройка и гласность. В грузинских изданиях стали появляться публикации о том, что неплохо бы ограничить рождаемость негрузинских народов, предлагалось даже выселять из республики инородцев, у которых больше двух детей в семье. Один из лозунгов Гамсахурдиа — «Грузия для грузин» — до сих пор не могут простить ни осетины, ни абхазы, которые тоже в 1989 г. решили отделиться от Грузии.

В сентябре 1990 г. Юго-Осетинский областной совет принял решение о преобразовании автономной области в советскую демократическую республику в составе СССР, а в ответ в Тбилиси решили вовсе упразднить автономию, переименовав ее в Цхинвальский район. Но на полноценную военную операцию с тем, чтобы положить конец спорам о статусе, никто не был способен. Советским властям было не до внутриреспубликанских конфликтов — они все еще пытались уговорить сами республики не разбегаться из СССР. А у Грузии просто не было собственных регулярных войск. Поэтому ставить осетин на место отправились грузинские милиционеры и переодетые в милицейскую форму и просто в камуфляж формирования, в том числе срочно амнистированные заключенные. «По большому счету эти части состояли из бандформирований, — свидетельствует военный эксперт Александр Гольц, который тогда работал в редакции газеты “Красная звезда”. — В Грузии тогда существовали довольно серьезные группировки, эти люди и формировали основной “армейский” контингент».

Отряд численностью 6000 человек вошел в Цхинвали 6 января 1990 г. в 4 утра. Из военной техники — четыре бронетранспортера. Москва уговорила Тбилиси вывести усмирителей из города, и началась неофициальная война, ужасы которой осетины не могут забыть до сих пор. Отряд боевиков «Мхедриони» бывшего зэка Джабы Иоселиани и «Национальная гвардия» его коллеги Тенгиза Китовани не щадили никого. «В общем и целом это были волонтерские организации, с низким уровнем ответственности, и, соответственно, все это имело определенные последствия», — объясняет Кухианидзе. Последствия были, например, такие: в селе Курта раненого учителя Дмитрия Кочиева добили прикладами, а его сына заставили есть битое стекло. В марте зачистили село Хельчуа — все в лучших традициях средневековых карателей. Всего же за время войны сгорело 100 деревень, погибло около 1200 человек, в основном мирных жителей, пишут в своей книге «Южная Осетия: хроника событий грузинской агрессии 1989-1992» вице-премьер непризнанной республики Борис Чочиев и министр иностранных дел Мурат Джиоев.

Москва уже не вмешивалась — это признают обе стороны конфликта. Многочисленные просьбы осетин к Кремлю ввести в регионе чрезвычайное положение оставались без ответа. «Москва была пассивна», — подтверждает Кухианидзе.

ДВОЙНАЯ ИГРА
Всерьез Москва включилась в этнические конфликты в Грузии, только когда началась война с Абхазией. Несмотря на то что в Абхазии в отличие от Южной Осетии грузин было много больше, чем абхазов (45,7% против 17,8% населения), абхазы, тоже обиженные на грузинские шовинистические теории, заручились поддержкой горцев Северного Кавказа, создав с ними конфедерацию, где первый президент Чечни Джохар Дудаев играл не последнюю роль. После начала войны с Южной Осетией страсти поутихли, обидные статьи исчезли, а вместо них в грузинской прессе стало то и дело появляться определение абхазов как коренного народа Грузии. Как пишет абхазский историк Станислав Лакоба, по мере того, как осложнялось положение самого Гамсахурдиа, его отношение к Абхазии становилось все терпимее. Летом 1991 г. он даже начал говорить о создании Абхазско-Грузинской федерации. Еще больше обеспокоилась Москва, когда осенью 1991 г. Гамсахурдиа и Дудаев стали обсуждать проект общего «Кавказского дома».

Эти маневры Гамсахурдиа окончательно убедили Кремль, что его нужно менять, тем более что в стране у него было достаточно оппонентов. Китовани, люди которого недавно «геройствовали» в осетинских селах, выкурил Гамсахурдиа из Грузии, и в Тбилиси — с одобрения Кремля — обосновался Шеварднадзе. О примирении с Абхазией тут же забыли. Уже в феврале 1992 г. на разведку в Сухуми был отправлен отряд национальной гвардии Грузии, солдаты которого показывали местному телевидению, как они пьют воду из «грузинской реки Псоу». Этому отряду Россия торжественно передала две БМП.

Вдохновленные такой поддержкой грузины быстро довели ситуацию до точки кипения. Грузинская фракция в парламенте Абхазии стала бойкотировать его заседания и совместно с новым прогрузинским Прогрессивно-демократическим союзом Абхазии приступила к формированию параллельных структур власти в Абхазии, активно вооружая местное грузинское население. Были сформированы региональные отделения «Мхедриони». Абхазы тоже не отставали и создали «Абхазскую гвардию» — полк внутренних войск, который непосредственно подчинялся лидеру республики Владиславу Ардзинбе. В июне 1992 г. гвардейцы бескровно взяли штурмом министерство внутренних дел. В июле абхазский парламент решил восстановить на своей территории действие конституции Абхазии 1925 г., по которой отношения с Грузией основывались на особом союзном договоре, а Абхазская АССР переименовывалась в суверенную республику Абхазия. При этом о независимости речи не шло. Более того, Ардзинба предложил Тбилиси «проект договора, согласно которому Грузия стала бы федеративным государством, составной частью которого была бы Абхазская республика». То есть то же самое, что предлагал Гамсахурдиа.

Но Шеварднадзе тогда была нужна маленькая победоносная война: им были недовольны уже не только сторонники изгнанного Гамсахурдиа, но и многие из тех, кто приветствовал воцарение бывшего министра иностранных дел СССР в Тбилиси. К тому же Россия как раз передала Грузии вооружение по договору о распределении военного имущества СССР среди стран СНГ. 14 августа 1992 г., когда парламент Абхазии собрался, чтобы обсудить проект федеративного договора, в автономию вошли грузинские войска, днем боевой грузинский вертолет нанес ракетный удар по парламенту. А госсовет Грузии подкрепил его таким обращением: «Дорогие абхазские братья и сестры… лучшего времени для переговоров, достижения согласия, чем нынешнее, давно не было». В течение всего дня Ардзинба пытался связаться с Ельциным, чтобы предотвратить войну, однако начальник его охраны Александр Коржаков все твердил, что «Борис Николаевич в море».

Несмотря на большое численное и техническое преимущество, быстрой победы над абхазами не получилось. Грузинская армия пустилась в мародерство, а абхазы срочно собирали всем миром деньги и скупали у российских военных вооружение. Шеварднадзе стал давать раздраженные комментарии об участии в конфликте России, которая начала приглашать Ардзинбу в Кремль. «Мне непонятны вот эти контакты господина Ардзинбы. Он ведь прекрасно понимает, что в Москве вопросы Абхазии и Грузии не решаются», — недальновидно заявил грузинский лидер. С тех пор во всех поражениях грузинской армии он стал прямо винить Россию. В этих его словах была немалая доля правды: замминистра обороны Абхазии был Шамиль Басаев, который и выбил в итоге грузинские войска из автономии.

После заключения мирных соглашений в 1992 г. и ввода миротворческих контингентов в Абхазии и Южной Осетии Россия оценила перспективы, которые открывали перед ней территориальные проблемы соседа. «Для России нерешенный конфликт — это средство держать Грузию в узде и удерживать ее от Запада, — объясняет Кухианидзе. — Такой статус-кво удовлетворял и Россию, и сепаратистов». Больше 10 лет обе бывшие автономии жили относительно спокойно и даже стали восстанавливать отношения с Тбилиси: Абхазия постепенно открыла свою границу, а через Южную Осетию постоянно шли любые грузы из России в Грузию и обратно (собственно грузинские маршруты сложнее). Возможно, еще несколько лет терпения сделали бы для целостности Грузии больше, чем операция, проведенная Михаилом Саакашвили.

Текст: Илья Жегулев, SmartMoney [2]
Фото из архива