Законное волнение

«Принятые поправки считаю правильными, — заявил «Профилю» Анатолий Аксаков, депутат Госдумы, президент Ассоциации региональных банков России. — Пять лет назад, когда рассматривался законопроект о страховании вкладов, я выступал за то, чтобы закрепить за Агентством по страхованию вкладов полномочия по оздоровлению кредитных организаций. К сожалению, понадобился кризис, для того чтобы это прописать в законе. Сейчас, полагаю, АСВ, занимаясь санацией банков, должно также получить право заключать мировые соглашения с их кредиторами. У АСВ также должен быть в арсенале еще один инструмент — возможность выкупа активов, кредитных портфелей у банков, испытывающих недостаток ликвидности. Многие активы кредитных организаций, став неликвидными в условиях кризиса, с изменением экономической конъюнктуры вновь будут востребованы и значительно вырастут в цене. Государство могло бы выделить средства АСВ для их приобретения, что позволило бы многим банкам решить проблемы с ликвидностью».

Банкиры весьма позитивно оценивают состоявшийся «тюнинг» закона о страховании вкладов, однако предлагают еще кое-какие шаги в части укрепления депозитного рынка. «В действующей редакции этого закона Центробанк не уплачивает процентов по остаткам денежных средств, находящимся на специальном счете агентства, — отмечает Ирина Данилина, начальник юридического управления и вице-президент СМП Банка. — Принимая во внимание, что страхование вкладов — не денежно-кредитная политика ЦБ, а интересы вкладчиков, в законе можно было бы предусмотреть начисление Центробанком процентов по счету агентства, что увеличивало бы Фонд обязательного страхования вкладов». Данилина также полагает, что сейчас как никогда актуально принятие закона о «безотзывных» вкладах, о необходимости которого столь долго твердили российские банкиры.

«Российское гражданское законодательство построено по принципу свободы договора сторон, однако некоторые его статьи носят императивный характер, что объясняется необходимостью защитить интересы так называемой слабой стороны договора, например права потребителей, — напоминает Екатерина Колесова, директор юридического департамента Бинбанка. — Однако в правоотношениях по договору вклада «слабой» стороной, по сути, оказывается банк, который должен по первому требованию вкладчика вернуть вклад.

Именно это и приводит к коллапсам на рынке, когда из-за необоснованной паники вкладчики предъявляют свои требования досрочно. Дискуссия, в том числе в прессе, по этому поводу была длительной, но ни к чему не привела. Хотя введение «безотзывки» могло бы смягчить кризис ликвидности банковской системы, наступивший в прошлом году. Думаю, для поддержания стабильности банковской системы необходимо внести в Гражданский кодекс изменения, предоставляющие сторонам договора банковского вклада право самостоятельно устанавливать порядок возврата денежных средств. При этом можно ведь ограничить сумму безотзывного вклада предельной планкой страхового возмещения».

БАНКРОТЫ ВНЕ ЗАКОНА
Когда после 12-летней эпопеи был принят закон о страховании вкладов, вице-премьер Александр Жуков пошутил в адрес его главного разработчика, Павла Медведева: «Вам, Павел Алексеевич, надо было самому воспрепятствовать принятию вашего детища, иначе теперь ведь нечем будет заняться». Однако практика работы парламента подтверждает, что тому же г-ну Медведеву заняться есть чем. Например, пробиванием закона о личном банкротстве. Впервые о нем заговорили еще в 2006 году, однако воз и ныне там.

«Я очень надеялся, что до 26 декабря, когда завершилась осенняя сессия, закон о банкротстве физических лиц будет принят, — говорит Медведев. — Сейчас он очень актуален: многие опасаются, что кризис и связанные с ним увольнения и сокращения доходов вызовут личный дефолт многих россиян и рост невозвратов кредитов физическими лицами».

Вокруг законопроекта о личном банкротстве скрещивалось много копий; одни подавали его как акт, продиктованный исключительно заботой о благе простого люда, другие — как механизм «крепостного права» для кредиторов. Сам Медведев полагает, что «закон нужен, чтобы человек, оказавшийся в тяжелом финансовом положении, с одной стороны, по возможности гасил свои долги, а с другой — не потерял жизненно необходимого имущества». То есть закон обоюдовыгоден и должникам, и кредиторам.

Коллега Медведева по думской работе Анатолий Аксаков поддерживает эту инициативу. «Полагаю, закон необходим, — отмечает президент АРБР. — Кризис привел к тому, что некоторые заемщики кредитов либо потеряли работу, либо стали получать меньшие доходы от своей деятельности. Могу ответственно сказать, что банки не заинтересованы проблемные кредиты ставить на просрочку, поскольку это требует значительного увеличения резервирования средств в ЦБ, а также создает проблемы с надзорными органами. Банки готовы войти в положение заемщика, реструктурировать этот долг. Но все это должно происходить в нормальном правовом пространстве. Для этого как раз и нужен закон о личном банкротстве. При этом закон должен быть так прописан, чтобы не стимулировать уход заемщиков в банкротство. Банкротство — это чрезвычайная ситуация при чрезвычайных обстоятельствах. Если же оно является результатом безответственности или безалаберности соответствующего лица, то это лицо должно нести соразмерную ответственность, административную и материальную».