Брошенный город

Российские войска что-то взрывают возле Гори и вот-вот двинутся в Тбилиси, а тем временем в городе орудуют мародеры. Примерно так выглядят новости из центра конфликта все последние дни. Наш корреспондент отправился на бывшую родину вождя всех народов Иосифа Сталина, чтобы выяснить, что же там происходит на самом деле.

Мы едем в Гори из Цхинвали на трех БТР мимо грузинских сел, где никого нет, кроме мародеров и голодной живности. Мародеров ненавидят и стреляют. У дороги уже несколько дней лежит труп мужчины в футболке, рядом выпотрошенный рюкзак и куча тряпок.

На окраине города находится база грузинской армии. Ее склады заполнены обмундированием натовского образца – предмет мечтаний солдат и ополченцев. На дороге билборд – еще зовет служить в грузинских вооруженных силах. Когда мы возвращаемся обратно, один склад уже горит. Говорят, что его подожгли, чтобы отвадить мародеров. На окраине города стоит русская армия. Солдаты на блокпосту сидят в креслах. Вся дорога усеяна брошенным имуществом грузинских вооруженных сил. На головах солдат американские каски. Сидя в желтой траве, бойцы говорят, что здесь работает снайпер. Судя по рассказам, снайперы обстреливают дорогу, начиная еще с Роккского тоннеля. Некоторые корреспонденты на всякий случай одеты в бронежилеты и каски.

На центральной площади Гори – статуя Сталина. За почитаемым грузинами и осетинами («потому что Сталин – осетин») вождем – непомерно большое здание городской администрации с выбитыми стеклами. Асфальт на площади в разрывах мин – воронках величиной с тарелку. Засохшие пятна крови и следы, словно кого-то волокли. Окна банка, зала игровых автоматов в пулевых и осколочных отверстиях. Кто-то пытался взломать банкомат, но под крышкой облицовки оказался внушительный сейф, замок которого в спешке пытались расстрелять из автомата. Банкомат тем не менее работает.

В городе тишина. На широких улицах редкие прохожие – старики, женщины, дети. Ни одного взрослого мужчины.

Население Гори собирается там, где раздают хлеб и гуманитарную помощь – российскую говяжью тушенку, макароны, крупы.

На улице Ломаури, у подножия холма с древней крепостью Горисцихе, раздаются резкие крики. Сотня человек штурмует двери магазина. На крыльце стоит местный священник в черной рясе и выкрикивает фамилии, сверяясь со списком. Продукты вот-вот закончатся, и толпа напирает. Счастливчики, получив желаемое, тихо идут домой, чтобы поделиться с близкими мягким 200-граммовым батоном, который выдают из расчета на одного человека в сутки.На обратном пути в Цхинвали наша маленькая колонна попадает в аварию. Ведущий БТР, пытаясь обогнать машину, попадает в заросшую травой и оттого невидимую канаву. Все, кто сидел на броне летят, на землю. У одного солдата открытый перелом предплечья. Он молча протягивает руку. Ему накладывают шину из двух автоматных шомполов, сажают в попутную машину и везут в Цхинвали. На земле без сознания остаются лежать корреспондент РЕН-ТВ Леонид Канфер и его оператор Виктор Музалевский. Первым после укола промедола встает Музалевский. Он держится за голову, удивленно смотрит на нас и спрашивает, что случилось. Ему рассказывают про аварию, про войну с Грузией… Музалевский в шоке от услышанного и не верит, что Россия воюет с Грузией. Канфера поднимают и ведут в машину. У него перелом ключицы и двух ребер. Мы садимся на БТР и едем дальше.На следующий день возвращаемся в Гори. Здесь все то же самое. На третий день город ожил. Работает магазин, где двум фотокорреспондентам предлагают выбрать, что им угодно, совершенно бесплатно. Среди тележурналистов в Цхинвали большой популярностью пользуется водка, которую в необходимых количествах нигде не достать. Мы целомудренно берем мороженое и выходим на улицу. Там уже ходят мужчины, которые раньше прятались. Они внимательно наблюдают и за нами, и за русскими военными. Подходят к нам и разговаривают эмоционально, но осторожно, чтобы не обидеть.

– Какие вежливые, – усмехается полковник. – А раньше меня тут били. В город вернулась администрация, которая, по уверениям встреченного в коридорах горийской власти чиновника, «всегда тут была». Но жители Гори рассказывают, что власти легко их бросили и убежали вместе с отступающими грузинскими частями и полицией.

По рассказам, первыми в Гори вошли чеченские батальоны Сулима Ямадаева. Большинство собеседников соглашаются, что перед закаленными в боях чеченцами грузинские солдаты («они никогда не умели воевать», скажет каждый осетин) – ничто.

Чеченцы разговаривали по рации не по-русски, а по-чеченски, чтобы еще больше напугать слушавших эфир грузин. В Цхинвали бойцы батальона вернулись на трофейных «Ленд Роверах» и грузовиках с окраской натовского образца, посеченных осколками и гордой надписью из красного баллончика по борту – «Сулим», «Восток» или «Ямадаевцы». Станцевав зикр, большинство чеченцев вместе с командиром батальона покинули Южную Осетию.В воскресенье в больницу Гори из Цхинвали были доставлены два цинковых ящика с телами грузинских журналистов. Они были убиты вместе с грузинскими коммандос, шедшими на Цхинвал. Трупы журналистов больше недели лежали в морге с отключенными холодильниками, потому что никто из осетин не хотел ничего делать для отправки тел на родину.
– Вы что, хотите, чтобы нас всех перестреляли, когда мы тела начнем вывозить?! – удивлялся работник следственного комитета. – Когда 50 осетин загнали в трубу и сожгли, как они должны относиться к грузинам и тем, кто им помогает?!Но через несколько дней страсти утихли, и началась транспортировка изрядно разложившегося «груза 200». Кроме журналистов, грузинской стороне были переданы тела солдат. Тем временем в Цхинвале начались восстановительные работы. На улицах помимо броневиков, изрешеченных пулями, набитыми вооруженными головорезами машин и танков появились краны и грузовики, в которые загружают железные обломки взорванной техники и срубленные снарядами деревья. Во дворах ждут своей очереди расстрелянные из автоматов сейфы. Дальше город будет разбирать завалы, из-под которых уже доносится трупный запах.

P.S.:МАРОДЁРЫ
С мародерами мне довелось столкнуться еще в грузинских селах Тамарашени и Квемочабети, в тот вечер, когда в Цхинвал входили русские войска с тяжелым вооружением. Села горели. Махнув рукой разбитому «козлу», поехал в Джаву рядом с обвешанными оружием осетинами в камуфляже. Вскоре в нашу машину влез еще один попутчик – блондинистый ополченец с пулеметом Калашникова. Проезжая мимо разбитого пулями грузинского «Trade center», водитель резко затормозил и вся компания устремилась в супермаркет. Внутри веселые люди уже несколько часов снимали с оконных проемов стеклопакеты. Загрузив в уазик пару окон, мы поехали дальше. Однако вскоре вынуждены были остановиться: в супермаркете Квемочабети брошенными оказались инструменты.

– Сейчас то в Джаву едем? – спрашивал я водителя поминутно.
– Да нет, тут заехать надо, – отвечал он, заезжая в кривой переулок, и скрывшись в дворе, звал протяжно откуда-то из-за забора – Андре-е-ей!

По узкой улице села, где нельзя было разминуться двум автомобилям, несли холодильники, мотки пластиковых водопроводных трубок, диваны…
– Можно вас фотографировать? – спрашивал я, глядя как лихо мои спутники выбивают двери брошенных домов.
– Зачем?! – смеялись они.
– Меня сними, – вмешался старик в трико и с автоматом. – Сними меня на фоне дома, откуда меня выгнали грузины. И подпиши карточку так… – старик задумался.
– «Они вернулись?» – предложил я.

Старику этот вариант не понравился, но на другой не было времени. Из подвала донеслось короткое:
– Андрей!

Внизу было вино в стеклянных бутылях. Мне наполнили бутылку из-под минералки. В дворике повсюду валялись маленькие грузинские флаги. В домах был разгром. Я вышел на улицу, моего уазика уже не было. Никто не позвал меня с собой протяжным «Андре-е-ей» Я вышел на главную улицу и понял почему – на Цхинвал длинной тяжелой колонной двигалась русская армия.

Текст: Андрей Стенин, Газета
Фото: ИТАР-ТАСС