Дети Поволжья выравняют цены

Законодательным Собранием края были приняты поправки в программу развития АПК, благодаря которым производители хлеба смогут получить бюджетную помощь на приобретение муки. С помощью этой меры власти региона надеются сдержать рост цен на хлеб. Об этом сообщила на днях «Российская газета-Прикамье». Дело, как говорится, благое. А с учётом политической конъюнктуры (ну никак нельзя допустить, дабы к церемонии коронации вместо верноподданнических чувств подданные испытывали чувство голода) и вовсе – благонамеренное дело.

Следует отметить, что губернские власти, как их коллеги по всей стране, неднократно уже пытались удержать продовольственные цены от резкого взлёта. Коллеги из «Российской газеты» выразились по этому поводу ещё деликатнее: уже дважды удерживали («пытались удержать» и «удерживали» - есть, согласитесь, разница). В смысле – замораживали цены на определённом уровне. В смысле – заключали с продуктопродавцами соглашения о том, что цены на определённые виды «социально значимых» продуктов повышаться не будут.

Впервые "заморозка" прошла еще осенью 2007 года. Однако 1 февраля срок договоренностей с бизнесменами истек. С этого момента волна роста цен на хлеб прокатилась по всей России. К примеру, в Самаре и Ростове он подорожал на 20 процентов. В Ставрополье цена выросла почти на четверть - буханка черного хлеба там стоила около 18 рублей. Во Владивостоке хлеб подорожал на 25 процентов - до 25 рублей.

Такая ситуация, по словам чиновников прикамского правительства, в первую очередь связана с ростом стоимости зерна. Кроме того, мукомольные заводы вынуждены "бороться" за него с птицефабриками, которым оно также необходимо. В результате продукция обходится мукомолам еще дороже, и они вынуждены поднимать цены на хлеб. Но властям Прикамья, несмотря на общероссийскую тенденцию, удалось убедить хлебопёков не поднимать цены так резко, отмечает «Российская газета». По договоренности с производителями и продавцами стоимость хлеба в Прикамье, в отличие от большинства соседних регионов, повысилась лишь на 1 рубль.

Срок "заморозочного" соглашения истекает 1 мая. Причем, договариваясь с хлебопёками и продавцами, власти региона заявили, что далее не собираются искусственно сдерживать цены, а стабилизировать их в дальнейшем планировалось исключительно рыночными методами - с помощью усиления конкуренции.

А выглядеть вновь изобретённый механизм будет так – правительство предложило дать предприятиям хлебопекарной отрасли субсидии на покупку муки. Сумма субсилий должна составить 18 миллионов рублей. Законодатели (напомню, что поправки утверждались Законодательным Собранием Пермского края) засомневались в том, можно ли проконтролировать, как выданные средства будут потрачены. Получив от сельхозминистра Пермского края Елены Гилязовой ответ, что закон не предусматривает процедуру проверки, депутаты одобрили поправки. Угадать сложно, что именно успокоило сомневающихся: то ли отсутствие возможности проконтролировать 18 миллионов, то ли то, что из краевого бюджета на субсидирование будет направлено лишь 2 миллиона, а 16 миллионов – это федеральные средства (расходование которых проконтролировать будет нельзя).

Следует отметить, что субсидиями смогут воспользоваться не только крупные хлебозаводыно и предприятия малого и среднего бизнеса. Это напрямую перекликается с идеями правительственных чиновников о том, что стабилизации цен может способствовать еще и появление новых частных хлебозаводов и хлебопекарен. Чиновники оглядываются на Европу, где, по их мнениб, до половины хлеба и злебобулочных изделий выпускают частные пекарни. «Сейчас производить продукты питания действительно интересно и выгодно. Крупные продовольственные гипермаркеты уже имеют пекарни и успешно продают свой хлеб. И появление в этой отрасли частных производителей будет способствовать выравниванию цены, - цитирует «Российская газета» слова одного из губерских чиновников.

Надо отметить, найденная губернскими чиновниками формулировка, чтобы просто так выдать 18 миллионов бюджетных рублей частному свечному… простите, конечно, хлебозаводику, обладает той долей изящества и стеснительности, с которой Альхен сообщал Остапу: «Это – сироты». Дети Поволожья, словом. Тяжёлое наследие царского режима.

Впрочем, проку в этом решении для обывательской массы ничуть не больше, чем в упомянутом визите пожарного инспектора в дом престарелых с точки зрения возмездия Паше Эмилиевичу. Для владельцев конкретного частного свечного… простите, конечно, хлебозаводика прок несомненный, а с точки зрения обывателей, которые этот самый хлебушек потребляют – никакого проку. Как, впрочем, никакого проку и в упомянутых уже «заморозках», как нерыночных методах, и даже в либерализации цен, которая была самым, что ни на есть, рыночным методом.

Ведь вспомните: либерализация цен, за исключением оголтелых приверженцев социализма, которых по дороге к коммунизму и кормить не нужно, была встречена с достаточно высоким энтузиазмом и воодушевлением. В основе которого лежали два несложных рассуждения. Первое совсем банальное: нет никакого смысла в дешевой колбасе, если она отсутствует в продаже. Второе с оговорками можно было причислить к разряду экономических: высокие цены сделают производство пищи суперприбыльным. В сельское хозяйство потекут инвестиции, технологии и кадры. Значит, не за горами изобилие отечественной еды, а может, и снижение цен на неё.

Время показало, что первая мысль, несмотря на простоту, сработала куда лучше второй. Супермаркеты забиты продовольствием, но оно по большей части импортное. Ругайся не ругайся на заграничные томаты, явно изготовленные из каких-то сложных полимеров, но альтернативы им нет. На пакетах с молоком написаны русские буквы и стоят логотипы российских компаний, но сделано молоко из ввезённого порошка. И т. д. И как бы Законодательное Собрание ни поощряло, как бы губернские власти ни изгалялись и изощрялись…

Нечто похожее происходит сейчас на мировом пищевом рынке. Подскочили цены на еду — а только на пшеницу они, по данным FAO (это организация при ООН, курирующая тему продовольствия), выросли за последние три года на 181%, - ну чем не шанс для стран с преимущественно сельским населением? Самое время стереть наконец грань между городом и деревней. К тому же, как отмечает в своем блоге нобелевский лауреат Гэри Беккер, высокие цены на еду - это совсем не то, что высокие цены на нефть. Черного золота мало, оно исчерпаемо, а инвестиции даже в сохранение добычи требуются колоссальные. Другое дело зерно: казалось бы, распахать еще земель, которых в достатке, удобрить, засеять - да и стричь купоны.

Только ничего подобного, как и в случае с якобы получившим шанс постсоветским сельским хозяйством, на практике не происходит. Почитать хотя бы свежие сводки той же FAO. Вести с полей для бедных стран не то что неутешительные, а может сложиться впечатление, что этим странам вообще скоро конец. По оценкам FAO, в 2008 г. беднейшие страны израсходуют на импорт зерна на 56% больше, чем в 2007 г., - при том что в прошлом году и так было потрачено на 37% больше средств, чем годом ранее. И чем беднее страна, тем выше рост расходов на импортные зерновые: африканцам, к примеру, придется заплатить в этом году на 74% больше. Голодные бунты уже отмечены в Египте, Камеруне, Кот-д'Ивуаре, Индонезии, Буркина-Фасо, на Мадагаскаре. В России, конечно, полегче, но и у нас животноводы жалуются на вдвое подорожавший фураж - того и гляди производство вылетит в минус, и никакая господдержка не спасет. По крайней мере другим странам, как пишет FAO, меры госрегулирования не помогают.

Сдаётся, дело даже не столько в ценовых диспропорциях между топливом, удобрениями, техникой и конечным продовольствием, сколько в уровне технологий. Нет больше «сельского хозяйства» — есть современное высокотехнологичное производство еды. Точнее, у одних оно есть, а у других его нет. Но если проиграны полимеры — значит, проиграны и помидоры. Такое сейчас положение в агропромышленном комплексе. А в таких условиях подарить 18 миллионов бюджетных рублей частному свечному… простите, конечно, хлебозаводику – ничуть не страшнее, чем Паше Эмильевичу стибрить гамбсовский стул из комнаты народной самодеятельности в упомянутом доме престарелых. Хуже дому престарелых уже не будет.

Текст: Антон Пятница, Александр Милютин
Фото из архива